Некромантия
Eх ipsis Mors
Я говорил уже, что в астральном свете сохраняются изображения лиц и вещей. В
этом же свете можно вызвать образы тех, кого уже нот больше в нашем мире и
посредством его же совершаются столь же оспариваемые, как и реальные таинства
некромантии.
Каббалисты, говорившие о мире духов, попросту рассказывали о
том, что видели в своих вызываниях.
Элифас Леви Загед,пишущий эту книгу,
вызывал и видел.
Расскажу сначала то, что писали учителя о своих видениях
или интуициях в том, что они называли "светом славы".
Из еврейской книги
о "Круговороте душ" мы узнаем, что души бывают трех родов: дочери Адама, дочери
ангелов и дочери греха. По учению той же книги - три рода духов: духи пленные,
духи блуждающие и духи свободные. Души посылаются парами. Существуют, однако,
души мужчин, родящихся вдовцами, так как жены их удерживаются в плену Лилит и
Нагемой, царицами стрижей; эти души должны искупить безумие обета безбрачия.
Поэтому, когда человек с детства отказывается от любви женщин, он делает рабой
демонов разврата предназначенную ему супругу. Души растут и размножаются на небе
также, как тела на земле. Безгрешные души-дочери поцелуев ангелов.
Взойти
на небо может только то, что сошло с него. Поэтому, после смерти один только
божественный дух, оживлявший человека, возвращается на небо и оставляет на земле
и в атмосфере два трупа: один земной и элементарный, другой - воздушный и
звездный; один уже инертный, другой - еще оживленный мировым движением души
мира; судьба его - медленно умереть и быть поглощенным произведшими его
астральными силами. Земной труп видим; другой - невидим телесными и живыми
глазами и может быть замечен только посредством применения астрального света к
"прозрачному", которой сообщает свои впечатления нервной системе и таким образом
влияет на орган зрения, позволяя ему видеть формы и читать слова, сохранившиеся
и записанные в книге жизненного света.
Если человек жил хорошо,
астральный труп испаряется как чистый фимиам, восходя к высшим областям; но если
человек был преступник, - его астральный труп, удерживающий его в плену,
продолжает стремиться к объектам своих страстей и хочет вернуться к жизни. Он
беспокоит сны молодых девушек, купается в парах пролитой крови, кружится вокруг
мест, где протекали удовольствия его жизни, стережет зарытые им сокровища,
изнуряет себя болезненными усилиями, стараясь создать себе материальные органы и
ожить. Но звезды вдыхают и пьют его; он чувствует, как слабеет его разум, как
медленно гаснет его память, как уничтожается все его существо... Под видом
чудовищ являются его пороки и преследуют его; они нападают па него, пожирают...
Таким образом, несчастный последовательно теряет все члены, служившие его
беззакониям; затем он умирает во второй раз и навсегда, ибо тогда он теряет свои
личность и память. Души, которые должны жить, но еще не совершенно очистились,
остаются более или менее долго пленницами астрального трупа или сжигаются
одическим светом, стремящимся ассимилировать и уничтожить их. Чтобы освободиться
от этого трупа, страждущие души входят иногда в живых и живут там в состоянии,
называемом каббалистами "эмбрионатом".
Эти-то воздушные трупы и
вызываются посредством некромантии. При вызывании вы приходите в сношение с
ларвами, мертвыми или умирающими субстанциями; обыкновенно они могут говорить
только посредством шума в наших ушах, производимого нервным потрясением, и
рассуждая обыкновенно отражают наши мысли или мечты.
Но, чтобы видеть эти
странные формы, нужно привести себя в особенное состояние, граничащее со сном и
смертью, т. е. нужно намагнетизировать самого себя и прийти в особенное
состояние ясновидящего - сомнамбулизма в бодрственном состоянии. Следовательно,
некромантия достигает реальных результатов, и вызывания магии могут произвести
истинные видения. Я говорил уже, что в великом магическом агенте, астральном
свете, сохраняются все отпечатки вещей, все изображения, образованные, как
лучами, так и отражениями; в этом же свете являются нам сновидения; этот же счет
опьяняет помешанных и заставляет их уснувший рассудок преследовать самые
странные химеры. Чтобы видеть без иллюзий в этом свете, нужно силой воли
отстранить отражения и притягивать к себе только лучи. Грезить наяву, - значит,
видеть в астральном свете: и оргии шабаша, о которых рассказывало столько
колдунов, во время судебных процессов, представлялись им именно таким образом.
Часто подготовка и вещества, употреблявшиеся для достижения этого результата,
были ужасны, как мы увидим это в Ритуале: но в результате нельзя сомневаться.
Они видели, слышали, прикасались к самым омерзительным, фантастическим,
невозможным вещам. Я вернусь еще к этому предмету в пятнадцатой главе; теперь же
мы занимаемся только вызыванием мертвецов.
Весной 1854-го года я
отправился в Лондон, чтобы избавиться от неприятностей и без помехи отдаться
науке. У меня были рекомендательные письма к знаменитым людям, интересовавшимся
откровениями сверхъестественного мира. Я виделся со многими из них и нашел в них
много любезности и столько же безразличия и легкомысленности. Прежде всего от
меня, как от шарлатана, требовали чудес. Я был слегка обескуражен, так как, по
правде говоря, не имея ничего против того, чтобы посвятить других в тайны
церемониальной магии, для себя самого я всегда боялся иллюзий и утомления; к
тому же эти церемонии требуют очень дорогого материала и его трудно найти. Итак,
я занялся изучением высшей каббалы, и совершенно не думал об английских адептах,
когда однажды, вернувшись в свою гостиницу, нашел адресованное на мое имя
письмо. В конверте были - половина поперек перерезанной карточки, на которой
находился знак печати Соломона, и маленький клочок бумаги, на котором карандашом
было написано:
"Завтра, в три часа, около Вестминстерского аббатства вам
предъявят другую половину этой карточки". Я отправился на это странное свидание.
На назначенном месте стояла карета. Я непринужденно держал в руке свой обрывок
карточки; ко мне приблизился слуга и подмигнул, открывая мне дверцу кареты. В
карете сидела дама в черном; шляпа ее была покрыта густой вуалью; она жестом
пригласила меня сесть возле себя, показывая в то же время другую половину
полученной мной карточки. Дверца закрылась, карета покатилась, и, когда дама
подняла свой вуаль, я увидел, что имею дело с пожилой особой, с чрезвычайно
живыми и странно пристальными глазами под серыми бровями. "Сэр, сказала мне она,
с ясно выраженным английским акцентом, - я знаю, что закон секрета строго
соблюдается адептами; приятельница г. Б*** Л***, видевшая вас, знает, что у вас
просили опытов, и вы отказались удовлетворить это любопытство. Быть может, у вас
нет необходимых предметов; я покажу вам полный магический кабинет; но прежде
всего я требую от вас ненарушения секрета. Если вы не дадите мне этого обещания,
- я прикажу проводить вас домой". Я дал требуемое от меня обещание, и верен ему,
не называя ни имени, ни звания, ни местожительства этой дамы, которая, как я
узнал позже, была посвященной, хотя и не первой, но все же очень высокой
степени. Мы часто и долго разговаривали, и постоянно она настаивала на
необходимости практики, чтобы дополнить посвящение. Она показала мне магическую
коллекцию одеяний и инструментов; даже одолжила мне несколько редких, не
доставшихся мне книг; короче говоря, она побудила меня попробовать произвести у
нее опыт полного вызывания, к которому я приготовлялся в течение двадцати одного
дня, добросовестно выполняя все обряды, указанные в 13-й главе
Ритуала.
Все было закончено 24-го июля. Нужно было вызвать призрак
божественного Аполлония и спросить его о двух секретах: одном, касавшемся лично
меня, и другом, интересовавшем эту даму. Сначала она рассчитывала присутствовать
при вызывании с благонадежным человеком; но в последний момент эта особа
испугалась, и, так как тройное или единство безусловно необходимо при выполнении
магических обрядов, - я остался один. Кабинет, приготовленный для вызывания,
находился в небольшой башне; в нем были расположены четыре вогнутых зеркала, род
алтаря, верхняя часть которого из белого мрамора была окружена цепью из
намагниченного железа. На белом мраморе был выгравирован и вызолочен знак
пентаграммы в том виде, как она изображена в начале 5-й главы этого сочинения;
тот же знак был нарисован различными красками на белой и новой коже ягненка,
распростертой перед алтарем. В центре мраморного стола стояла маленькая медная
жаровня с углями из ольхи и лаврового дерева; другая жаровня была помещена
передо мной на треножнике. Я был одет в белое платье, похожее на одеяние наших
католических священников, по более просторное и длинное; на голове у меня был
венок из листьев вербены, вплетенных в золотую цепь. В одной руке я держал новую
шпагу, в другой - Ритуал, я зажег огни и начал, - сначала тихо, затем постепенно
повышая голос, - произносить призывания Ритуала. Дым подымался, пламя сначала
заставляло колебаться псе освещаемые им предметы, затем потухло. Белый дым
медленно подымался над мраморным алтарем; мне казалось, что земля дрожит; шумело
в ушах; сердце сильно билось. Я подкинул в жаровни несколько веток и ароматов,
и, когда огонь разгорелся, я ясно увидел перед алтарем разлагавшуюся и
исчезавшую фигуру человека. Я снова начал произносить вызывания и стал в круг,
заранее начерченный мною между алтарем и треножником; мало помалу осветилось
стоявшее передо мной, позади алтаря, зеркало, и в нем обрисовалась беловатая
форма, постепенно увеличивавшаяся и, казалось, понемногу
приближавшаяся.
Закрыв глаза, я трижды призвал Аполлония, - и, когда
открыл их, - передо мной стоял человек, совершенно закутанный в нечто вроде
савана, который показался мне скорее серым, чем белым; лицо его было худощаво,
печально и безбородо, а это совершенно не соответствовало моему представлению об
Аполлонии. Я испытал ощущение чрезвычайного холода и, когда открыл рот, чтобы
обратиться с вопросом к призраку, - не был в состоянии произнести ни единого
звука.
Тогда я положил руку на знак пентаграммы и направил на него острие
шпаги, мысленно приказывая ему не пугать меня и повиноваться.
Тогда образ
стал менее ясным и внезапно исчез. Я приказал ему вернуться; тогда я
почувствовал около себя нечто вроде дуновения, и что-то коснулось моей руки,
державшей шпагу; тотчас же онемела вся рука. Мне казалось, что шпага оскорбляет
духа, и я воткнул ее в круг около меня. Тотчас же вновь появилась человеческая
фигура; но я чувствовал такую слабость во всех членах, так быстро слабел, что
вынужден был сделать два шага и сесть. Тотчас же я впал в глубокую дремоту,
сопровождавшуюся видениями, о которых, когда я пришел в себя, у меня осталось
только смутное воспоминание. В течение многих дней я чувствовал боль в руке, и
она оставалась онемевшей. Видение не говорило со мной, но мне казалось, что
вопросы, которые я хотел ему задать, сами собой были решены в моем духе. На
вопрос дамы мой внутренний голос отвечал: "Умер" (дело шло о человеке, о котором
она хотела иметь известие). Что касается меня самого, - и хотел знать, возможны
ли прощение и сближение двух лиц, о которых я думал; и тоже внутреннее эхо
безжалостно отвечало: "Умерли!"
Я рассказываю это происшествие именно
так, как оно произошло. Этот опыт произвел на меня совершенно необъяснимое
действие: я уже не был прежним человеком; что то из того мира вошло в меня; я не
был ни весел, ни печален; я испытывал странное влечение к смерти, в то же время
не испытывая ни малейшего желания прибегнуть к самоубийству. Я старательно
анализировал испытываемые мной ощущения: и, несмотря на испытываемое мной
нервное отвращение, я дважды повторил, - с короткими промежутками, - тот же
опыт. Отчет о происшедших явлениях слишком мало отличался бы от только что
рассказанного мною, - так что мне нечего добавить к этому, и без того слишком
длинному, повествованию. Результатом этих двух последних вызываний было для меня
откровение двух каббалистических секретов, которые если бы они были всем
известны, могли бы в короткое время изменить основы и законы всего
общества.
Должен Ли и заключить из этого, что я действительно вызвал,
видел и осязал великого Аполлония Тианского? Я не настолько подвержен
галлюцинациям, чтобы верить в это; ни настолько мало искренней, чтобы утверждать
это. Действие приготовлений, курений, зеркал и пантаклей - настоящее опьянение
воображения, и должно сильно действовать на уже и без этого впечатлительную и
нервную личность. Я не объясняю, в силу каких физиологических законов я видел и
осязал; я только утверждаю, что я действительно видел и осязал, что я видел
совершенно ясно, без сновидений, и этого достаточно, чтобы поверить в реальную
действительность магических церемоний. Впрочем, я считаю это опасным и вредным:
здоровье, как физическое, так и моральное, не выдержит подобных операций, если
они станут обычными. Пожилая дама, о которой я говорил, могла служить
доказательством этого, так как, хотя она и отрицала это, но я уверен, что она
привыкла заниматься некромантией и гётией. Иногда она молола совершенную
бессмыслицу, часто сердилась безо всякого повода. Я покинул Лондон, не видевшись
больше с ней, и верно выполню свое обещание не говорить никому ничего такого,
что могло бы дать повод подозревать, что она занимается подобными вещами,
конечно, без ведома своей семьи, которая, как я предполагаю, весьма
многочисленна и занимает очень почетное положение в обществе.
Существуют
вызывания разума, любви и ненависти, но, опять таки повторяю, ничто не
доказывает, что духи действительно покидают высшие сферы, чтобы разговаривать с
нами; и даже противоположное гораздо более вероятно. Мы вызываем воспоминания,
оставленные ими в астральном свете, общем, резервуаре универсального магнетизма.
Некогда в этом свете император Юлиан увидел богов дряхлыми, больными; новое
доказательство влияния общественного мнения на отражения того же самого
магического агента, который заставляет говорить столы, и на вопросы отвечает
стуками в стены. После вызывания, о котором только что рассказал, я старательно
перечел жизнь Аполлония, изображаемого историками, как идеал красоты и античного
изящества. Тогда я припомнил, что в последние дни своей жизни Аполлоний был
обрит и долго томился в темнице. Это обстоятельство, которое я, без сомнения,
запомнил, сам того не сознавая, - быть может, и обусловили мало привлекательный
вид моего видения, которое я рассматриваю исключительно как самопроизвольное
сновидение человека, находящегося в бодрственном состоянии. Таким же образом я
видел двух лиц, - называть их нет никакой надобности, - и, как костюмом, так и
своим видом, они совершенно отличались от того, что я рассчитывал увидеть.
Впрочем, я рекомендую величайшую осторожность лицам, желающим заниматься
подобными опытами: в результате получается страшная усталость и часто -
потрясения настолько сильные, что могут вызвать болезнь.
Прежде чем
закончить эту главу, я должен упомянуть о довольно странном мнении некоторых
каббалистов, отличающих смерть видимую от смерти реальной и думающих, что они
крайне редко совпадают. По их слонам, большинство погребаемых людей живо, и,
наоборот, многие люди, которых мы считаем живыми, уже умерли.
Например,
по их мнению, неизлечимое помешательство - неполная смерть, и земное тело
совершенно инстинктивно управляется звездным телом. Когда человеческая душа
подвергается насилию, перенести которого не может, - она отделяется от тела и
оставляет вместо себя душу животную, или звездное тело, а вследствие этого эти
человеческие останки, до известной степени, менее живы, чем даже животное. По
словам каббалистов, таких мертвецов легко распознать, так как у них совершенно
угасло моральное и сердечное чувство; они - не добры и не злы: они мертвы. Эти
существа, ядовитые грибы человеческого рода, насколько могут, поглощают жизнь
животных: поэтому-то их приближение делает душу бесчувственной и сердце
холодным.
Если бы эти похожие на мертвецов существа, действительно
существовали, - они представляли собой именно то, что некогда рассказывали о
вурдалаках и вампирах.
И в самом деле, разве нет людей, находясь около
которых мы чувствуем себя менее умными, добрыми, а иногда даже и менее
честными?
Разве пет людей, приближение к которым уничтожает веру и
энтузиазм, - которые привязывают вас к себе благодаря вашим слабостям,
господствуют над вами благодаря вашим дурным наклонностям, и заставляют вас
медленно умирать морально в муках, подобных мукам Мезенция?
Это -
мертвецы, которых мы принимаем за живых; это - вампиры, которых мы принимаем за
друзей! СВОЙ
ПОЖЕЛАНИЯ И ВОПРОСЫ ПРИСЫЛАЙТЕ НА
МОЙ emai:
sergey-vampir@yandex.ru
|
